Голосование

Повесть о Сонечке. Послесловие…

Спектаклем «Сонечка» открылся новый театральный сезон на сцене Городского дама культуры г. Приволжска.

Истинно талантливые люди талантливы во всем, а значит им необходимо раздвигать привычные рамки, ведь роли, которые хотелось бы сыграть, уходят от артиста безвозвратно.

Данная постановка дала уникальную возможность артистам стать теми, кем бы им хотелось – режиссерами, постановщиками собственных мечтаний и исполнителями одновременно.

Спектакль основан на повести М. Цветаевой «Повесть о Сонечке» и повести Ф. Достоевского «Белые ночи». Это повесть-воспоминание о яркой личности Софьи Голлидей, актрисы второй студии МХТ. В композиции переплетаются сцены «Повести о Сонечке» и «Белых ночей», так как Сонечка играла во II студии МХТ спектакль «Белые ночи». Действие происходит в 20-е годы ХХ века.

Вот что говорит о постановке исполнительница главной роли Сонечки Голлидей – Людмила Емельянова. Наш спектакль – это своеобразное воспоминание, в котором Цветаева пытается постичь беспредельность личности Сонечки, разобраться в том, что истинно, а что ничтожно, пробует понять, что же значила Соня в ее жизни, и только к концу спектакля осознает это. А Сонечка, вызванная из ее воспоминаний, подыгрывает ей, перевоплощаясь то в Настю из «Белых ночей», то в Генриетту из «Приключения». И Цветаева, незаметно для себя, включается в эту игру превращаясь то в Мечтателя, то в Казанову.

На протяжении всего спектакля зрители постоянно переносились в разные ситуации и места: то в весенний вечер 1918 года в квартиру Цветаевой, а оттуда – на сцену II студии МХТ, потом в поэтический мир Казановы и Генриетты, а затем обратно в квартиру Цветаевой, в яркие ночи, которые проводили вместе Сонечка и Цветаева. И любовь, и нежность, и ревность будут вторгаться в эти вечера, и находить решение то в «Белых ночах», то в «Приключении».

Актеры т/с «Жар-птица» Городского дома культуры, участники спектаклей «Память о стоявших насмерть», «Овощное кабаре или приключения Чиполлино», «Снежная королева», а так же по целому ряду спектаклей в постановке НТ «Миниаюра» вновь сыграли «не пьесу, а прозу». И вновь – хорошую прозу. Что и создало для спектакля «Сонечка» целый ряд проблем.

Но «Сонечка» сильна иными смыслами. Она – о том, как в «бедном и горьком беге жизни» тех лет и мест неправдоподобное благородство героини не пошло трещинами в подвалах, очередях и эшелонах.

Чем держалось это семижильное благородство?

К этой «повести о женской судьбе» подошел бы эпиграф из христианнейшего Честертона: «…Белизна – это не отсутствие цвета, а тоже цвет. Ярче всего Бог рисует белым».

И вот что о постановке думают пусть и не столь многочисленные зрители…

Что-то сказать о таком совершенном в литературном плане произведении, это как насвистеть что-нибудь про «Лунную сонату» или нарисовать схему «Последнего дня Помпеи» палочкой на мокром песке. Абсурдно. И не нужно. Лучше просто сухо констатировать: «Повесть о Сонечке» написана блестяще, а Цветаева – волшебница. Эти бесконечные цветаевские повторы, в которых она, как кольца, накидывает точные формулировки сложных чувств, заговаривает нас, уговаривает, имеют гипнотическое воздействие. Мы уже не умеем так чувствовать. Слушая «Сонечку» я не переставала удивляться, насколько у наших предков была разработана чувствительность. Накачана, как мышцы. А мы – погрубели. И еще, как точно и просто они умели выражать свои сложные чувства словами. А мы – не умеем. Совсем разучились.

Вся «Повесть о Сонечке» это нескончаемые ахи и охи, высокопарные слова и безумная любовь. Короче, женские восторги и два часа экзальтации. Но экзальтация проникнута какой-то радостью. Действие разворачивается в 1919 году. Марина Цветаева живет в большой холодной квартире в Борисоглебском переулке, у нее двое детей – шестилетняя Аля и двухлетняя Ирина. Отца нет, семья голодает. Цветаева вываривает картошку в самоваре и кормит этой баландой детей. Больше ничего нет. «Три года не ели сахара». Цветаева рубит мебель, чтобы согреться. «Эти руки предназначены для того, чтобы быть только целованы, – восклицает Сонечка, – а они ломают шкафы и носят пуды». Но при всей этой внешней беспросветности, атмосфера спектакля очень радостная. Цветаева в этот год ежедневно общается со «студийцами», молодыми актерами МХТ, Сонечкой Голлидэй и Володечкой. И все их разговоры только о любви…

Господи, как хорошо...

Найду ли я слова, чтобы сказать здесь что-то еще? Найдутся ли слова, достойные Цветаевой? Вместо многословия хочется встать лишь стать на колени и помолиться… молча. Спасибо, Господи, что дал нам Марину.

О сильных произведениях часто говорят: «Так и хочется растащить на цитаты». А «Сонечку» не хочется. «Сонечка» – одна, целиком, сплошная цитата, как ангел, который... ведь не состоит из, а сразу весь. Предстает. Предстоит. Когда говорит ангел, никакого сомнения быть не может: мы все видим – одно.

Такая светлая, такая прекрасная и нежная, но трагичная постановка. О Сонечке Голлидей, о самой Марине, об Алечке, о Володе, и снова о Сонечке. Вся повесть лишь о Сонечке от корочки до корочки, она посвящена Сонечке, она дышит Сонечкой, живет Сонечкой. И не Сонечкой даже, а любовью. Любовью, которая и есть сама Сонечка. Хрупкая, маленькая, такая настоящая, такая живая, со всеми своими уменьшительными, с немного сбивающейся речью, так боящаяся смерти, так любившая.

Смотришь – и думаешь: «Какие прекрасные чувства, какая прекрасная жизнь». Дружба, разговоры до утра, все мысли – открыто, не боясь. И такое ощущение, что строки из биографии – они про другую Цветаеву, не про ту, которая любила Сонечку и дарила кольцо Володе. Не вя-жет-ся. И от этого – чувства еще сильнее. И мыслей – больше.

Дмитрий Скуратов